Градский Александр - Памяти поэта

          C#m                        D#7             F#m     G#7
Этот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
          C#m                   D#7            F#m   G#7
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу. 
             C#m                        D#7          F#m   G#7
Два склонились плеча – яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
           C#m                      D#7          F#m  G#7 C#m
Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут.

C#m D#7 F#m G#7

Он лежал, на себя не похожий. Светлый волос за лоб зачесал.
Но казалось, что встанет и двинет по роже
Тому парню, что нас не пускал.
Позади суета и напасти, камни из-за пазухи.
И хоть сердце рвалося на части, но глаза были злы и сухи.

Не для толку «булгарины» жили, не для света рождается тля.
И, как волка, его егеря обложили, для потехи, спокойствия для.
Путь тернистый – и загнаны кони. 
Рвется стремя – не видно гонца.
От неистовой этой погони прежде времени гибнут сердца.

   F#m            H    E    A   
Бей, бубен, бей! Голос срывай!
   F#m     G#7    C#m H E C#7
Трубы, яростней играйте!
  F#m                H  E     A 
Лей, ливень, лей! Краски смывай!
    F#m       D#7       G#7   C#m
Скрипки, плачьте об утрате!

Он стихи свои пел, раздавал полной горстью.
Хриплогорлый, в сознанье засел.
Он, конечно, был зол, но веселою злостью.
Он, конечно, грубил, но не всем.
Что туннели – обман и усталость.
Лишь в начале был свет, а в конце…
В свой бессветный туннель собираясь,
Он устроил последний концерт.

Ах, какие шикарные сборы! Ах, какой бесполезный успех!
Космонавты, студенты, шахтеры, актеры –
Он один был опорой для всех.
Не хранили мы эту опору –
Хрупки стали времен зеркала.
Эта яма была телу впору,
Но таланту, без спору, мала.

Бей, бубен, бей! Голос срывай!
Трубы, яростней играйте!
Лей, ливень, лей! Краски смывай!
     F#m       D#7       G#7
Скрипки, плачьте об утрате!

Этот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу. 
Два склонились плеча – яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут.